Жили мы неплохо. У папы были 2 небольшие фабрики по производству солнцезащитных очков. Дома почти всегда была банка черной икры, а в гараже у папы стояло 3 машины - новая "семерка", "девятка" и даже свежепривезенная "Тойота", что тогда считалось невероятной редкостью.
Все было безоблачно и спокойно, но в 1991 году распался СССР и первой страной, которая захотела получить независимость, стала Грузия. В стране начались беспорядки, разбои, правительство было не в состоянии удержать власть. Грабили средь бела дня, воровали детей, стреляли без разбору.
Оставаться в Грузии стало небезопасно и в декабре 1992 года отец решил бросить все имущество - большой дом, машины, фабрики, и переехать в Израиль. Мне было тогда 15 лет.
Мы собрались за несколько дней. Помню слезы мамы. Помню как мы тихо собирали вещи, чтобы не шуметь, чтобы соседи не узнали, что мы уезжаем. Почему уезжать надо было тихо? Потому что, если бы узнали, что мы уезжаем, могли бы ограбить и забрать последнее по дороге в аэропорт. Я помню, как отец подарил одну из своих машин доверенному человеку, который тайно увозил нас ночью в аэропорт.
В кармане у папы было всего 12,000 долларов - это то что оказалось под рукой, дома. Все что папа не успел забрать с собой - после нашего отъезда растерзали грабители и бывшие партнеры отца. Забрали все станки с фабрик, растащили машины, имущество. Полностью.
В Израиле нас встретили родственники, которые уехали туда за полгода до нас, из Сухуми. Они поселились в Ашкелоне и, волею судьбы мы оказались там же.
Папа решил купить небольшую квартиру в 70 кв.м., но 12,000 долларов, которые он привез с собой, хватило только на первоначальный взнос. Остальную сумму он взял в ипотеку которую надо было платить 28 лет.
Надо было как-то дальше жить, что-то делать. Чтобы открыть бизнес, нужны деньги. Построить в Израиле фабрику по производству очков - практически невозможно. Это требовало огромных ресурсов, которых у папы не было. Поэтому он решил заняться ювелирным делом - знания нам достались еще от моих деда и прадеда.
Через пару недель после приезда в Израиль, папа взял в аренду небольшой магазин в Ашкелоне, договорился с владельцем что начнет платить аренду через 2 месяца, и открыл там ювелирную мастерскую. Небольшой набор инструментов мы забрали с собой из Грузии, в надежде что они пригодятся в Израиле. Так и получилось.
Я помогал папе расставлять инструменты, белил стены, подметал магазин.
Через неделю магазин-мастерская открылась. На витрину мы выставили аж целых 5 изделий :) Это все, что папа успел спасти.
Ясно, что с несколькими цацками было нереально конкурировать с огромными ювелирными магазинами, у которых лежало на витринах по 30 килограмм золота. Но папа был настроен решительно. Мы остались потомственными ювелирами и значит, могли бы создавать уникальные украшения, которые никто другой не смог бы повторить. Мы могли бы делать изделия ручной работы, в то время, как на других витринах лежал ширпотреб. Ручной труд всегда ценился и стоил недешево.
Каждое утро я вместе с папой ходил в магазин - мы его открывали, сидели и ждали новых клиентов, а вечером благополучно закрывали. Если в день получался один заказ - это было большое счастье. Но даже такого счастья совершенно не хватало, чтобы платить аренду и содержать семью.
Папа постепенно залезал в долги, брал банковские ссуды, которые перекрывал новыми банковскими ссудами, как принято почти у всех, кто живет в Израиле.
А потом, нам рассказали как надо "правильно" работать - берешь товар на реализацию и пытаешься его продать. Не продалось - возвращаешь товар поставщику. Оказалось, что так работают практически все ювелирные магазины Израиля. Достаточно быстро магазин заполнился новыми товарами.
С утра и до вечера мы работали на то, чтобы заплатить аренду, вернуть долги, рассчитаться с поставщиками, заплатить налоги. Нам принадлежали жалкие остатки - получилось заработать процентов 5 с оборота - уже хорошо.
Через пару месяцев, папа посмотрел на наш "бизнес" и сказал: “Сынок, тебе здесь ничего не светит. Это тяжелый путь в никуда. Иди учиться в университет. Получишь диплом и сможешь найти нормальную работу”.
Меня шокировали слова отца. В университет?! Как?! Куда?! Я же еще даже иврит не знаю нормально! Мне всего 15 лет! Университет вообще в другом городе! Как там жить одному? А с магазином что будет? Я же нужен тебе здесь, чтобы помогать продавать!
Но папа сказал “Учиться”. Значит идем учиться. И точка.
Когда мы приехали в университет Бен-Гурион, в Беер-Шеву, мы зашли в кабинет где принимают новых студентов. Женщина, которая сидела в приемной сказала папе: “Вы что?! Ему всего 15 лет! Он не сможет учиться в университете! Это невозможно! У него даже аттестата нет!”
Но аттестат у меня был. Повезло - папа научил меня читать и считать уже в 4 года и поэтому я пошел в первый класс в 5 лет, а не в 7, и школу я закончил на 2 года раньше, то есть в 14 лет.
Нет, я не родился вундеркиндом. Просто папа всегда торопил меня в плане учебы. И сейчас, в мои 15, он настоял, чтобы я пошел учиться в университет, несмотря на то, что я не знал языка, у него не хватало денег на мое обучение, и он оставался в магазине один на один со всеми проблемами, которыми полон мир нового репатрианта в Израиле.
Папа сказал женщине в приемной: “Дайте ему шанс, пусть он попробует сдать вступительный экзамен. Если не сможет - не берите его”.
Она очень странно посмотрела на нас, но вышла и посоветовалась с кем-то в кабинете рядом. Вернулась через четверть часа и сказала: “Ладно. Пусть попробует. Если сдаст экзамены - примем его на подготовительный курс, чтобы он освоил иврит и подготовился к учебе. У него есть неделя, чтобы подготовиться к экзамену. Приезжайте через неделю”.
Экзамен включал в себя математику, базовый иврит, базовый английский, русский язык, задачи на логику и мышление. Мне выдали книги, по которым полагалось готовиться к экзамену и мы уехали обратно в Ашкелон.
Мог ли я подготовится к экзамену за неделю? Нет. Мог ли я надеяться на то, что меня примут? Нет. Я никогда не был заучкой и ботаном.
Но у меня есть одно "но". Я очень упертый. Если надо что-то сделать - я это сделаю. Буду пыхтеть, кряхтеть, упрусь, но сделаю. Не стану спать ночами, не стану есть. Но сделаю. Упертость - это качество, которое много раз спасало меня и приводило к цели.
Я сел за книги и начал готовиться к экзамену. С утра и до поздней ночи. С маленькими перерывами на обед. Никакой магии. Никаких секретных техник. Просто тупо уперся в книги и впахивал. Страница за страницей. Формула за формулой.
Ровно через неделю мы снова приехали в Беер-Шеву. Обычно вступительные экзамены проходят в группе, но мне сделали исключение. Меня отвели в отдельный кабинет и дали экзаменационные тесты.
Экзаменатор сказал: “У тебя есть три часа, чтобы выполнить все задания”. В классе я сидел один. Мне дали экзамен на русском языке. Я вышел через 50 минут. Папа тревожно посмотрел на меня, в его глазах я увидел вопрос с сожалением: “Что, сынок, не получилось?”. А я улыбнулся ему: “Еще как получилось :)”.
Мои папа и мама. Меир, Леа и Эли Шавит. 1995 год.
Экзаменатор очень удивился, что я как-то слишком рано вышел с экзамена, но проверил экзамен и...
Через два дня я переехал в Беер Шеву, в общежитие Альтшуллер для новых репатриантов, и начал учиться на подготовительном курсе, в университете Бен-Гурион.
Началась учеба. Лекции. Новый ритм жизни. Один в новом городе, один. Без родителей. Самостоятельно. Чужой язык. Непривычные правила. Куча новых знакомств. Куча занятий и заданий.
Обычно, раз в неделю, по пятницам, я ездил домой в Ашкелон. В субботу вечером - обратно, в Беер-Шеву, чтобы на утро успеть на занятия. А иногда по субботам я оставался в общежитии, повеселиться и оторваться с друзьями.
Правда, дружба с ними давалась нелегко: ребятам исполнилось по 21-23 года, они пришли учиться в университет после армии. Совсем немного 18-летних студентов - они поступили сразу после школы. А мне только недавно исполнилось 16 лет. Я даже с девушками еще не пробовал нормально знакомиться - слишком зеленый и маленький был :)
И во всем этом великолепии и водовороте событий, мне надлежало успешно закончить подготовительный курс и сдать психометрию. Права на ошибку нет. Если я завалю психометрию и не поступлю на первую степень - я возвращаюсь в Ашкелон, сидеть в ювелирном магазине и продавать золотые висюльки до конца своих дней. Так что полный вперед! Надо - значит будем делать!
Потихоньку я подучил иврит, начал понимать почти половину из того, что рассказывали учителя. Если предмет был интересный - занимался изо всех сил, но в основном бездельничал и прожигал время.
Самое главное - надо было хорошо подготовиться к психометрии. Каким-то чудом я смог сдать психометрию и поступил на первую степень в университете Бен-Гурион, на инженерный факультет.
В сентябре начался новый учебный год. В группе на меня смотрели с подозрением - ребята не понимали что 16-летний пацан делает в таком серьезном заведении.
Ключ 1: Побеждают не самые быстрые и не самые умные, а самые упертые. Если надо - идем и делаем то что надо. Без остановок. И вот когда вы молча и упорно делаете то что надо - нереальное может стать реальным.